Позакласний захід для 11 класу. Пам'яті С.Єсеніна

Тематичний вечір

«Ми всі – частинки одного живого світу»

(Присвячений творчості Сергія Єсєніна)

ЛІТЕРАТУРНЕ КАФЕ

Підготовка зали: На сцені знаходиться проектна дошка із зображенням портрету С. Єсеніна. По залу розвішані вислови відомих людей про С. Єсеніна, репродукції картин із зображенням природи. Звучить легка музика.

Кафе ХХІ

Головатюк. Ви бачили коли – небудь, як падає зірка, залишаючи у небі сріблястий слід? А встигали загадати бажання?  Так, зірки падають дуже швидко, але враження від їхнього падіння незабутнє.

Антісінова. короткий сріблястий  спалах зірки схожий на життя Єсеніна: яскравого, неповторного, талановитого, захоплюючого і загадкового життя. Бо саме так прожив своїх 30 років російський поет Сергій Єсенін.

Юрчак. Так, життя, як говорить народна мудрість, не вимірюється довжиною. Сергій Єсенін прожив мало, але встиг зробити дуже багато. Його справа – його вірші.А ви знаєш, що і до цього часу їх читають, пишуть на них музику, захоплюються ними навіть тоді, коли не знають імені автора.

Кафе ХХ века

Заставка (презентация):

Быть поэтом – это значит то же,
Если правды сердца на нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души.

С.А.Есенин

Вільчинський: Товарищи! Господа! Сегодня перед нами выступит настоящий, возвышенный поэт. Говорят, он начал писать свои откровения после общения с духами на сеансе спиритизма! Просим! Просим!

Все хлопают.

Нікітюк (поэт-декадент):

Ах, возвышенные дали!
Их немногие видали!
Смерть! Скорей приди ко мне,
Буду облаком в небе!

Блідченко: Божественно!

Кузьменко: Это так возвышенно!

Ющук: Поэтично!

Дрозд: Настоящее искусство!

Даниленко: А кстати, об искусстве! Вы слыхали? Скоро приедет Айседора Дункан!

Вільчинський: Как! Знаменитая танцовщица?

Блідченко: Да, ей рукоплескала вся Европа!

Танец Дункан (презентация)

Всі : Браво!

Кузьменко: Чувствуется Европа!

Даниленко: Настоящее искусство! Богиня!

Дрозд: Что вы, богиня! Вы слышали? Она связалась с Есениным!

Вільчинськи: Как с Есениным? Он же мужик! Грубиян!

Нікітюк: Хулиган!

Блідченко : Дебошир! Скандалист!

Дрозд: Он связался с какими-то имажинистами! Вы только послушайте его стихи

 «Я обманывать себя не стану»

Я обманывать себя не стану,
Залегла забота в сердце мглистом.
Отчего прослыл я шарлатаном?
Отчего прослыл я скандалистом?

Не злодей я и не грабил лесом,
Не расстреливал несчастных по темницам.
Я всего лишь уличный повеса,
Улыбающийся встречным лицам.

Я московский, озорной гуляка.
По всему тверскому околотку
В переулках каждая собака
Знает мою легкую походку.

Каждая задрипанная лошадь
Головой кивает мне навстречу.
Для зверей приятель я хороший,
Каждый стих мой душу зверя лечит.

Я хожу в цилиндре не для женщин.
В глупой страсти сердце жить не в силе.
В нем удобней, грусть свою уменьшив,
Золото овса давать кобыле.

Средь людей я дружбы не имею.
Я иному покорился царству.
Каждому здесь кобелю на шею
Я готов отдать мой лучший галстук.

И теперь уж я болеть не стану.
Прояснилась омуть в сердце мглистом.
Оттого прослыл я шарлатаном,
Оттого прослыл я скандалистом.

Ющук: Кошмар!

Кузьменко: Моветон!

Ющук: Это не поэзия! Слишком грубо!

Вільчинський: Он сам называет себя хулиганом! Стоит только прочитать его писанину

 «Исповедь хулигана».

 Не каждый умеет петь,

            Не каждому дано яблоком

            Падать к чужим ногам.

           

            Сие есть самая великая исповедь,

            Которой исповедуется хулиган.

           

            Я нарочно иду нечесаным,

            С головой, как керосиновая лампа, на плечах.

            Ваших душ безлиственную осень

            Мне нравится в потемках освещать.

            Мне нравится, когда каменья брани

            Летят в меня, как град рыгающей грозы,

            Я только крепче жму тогда руками

            Моих волос качнувшийся пузырь.

           

            Так хорошо тогда мне вспоминать

            Заросший пруд и хриплый звон ольхи,

            Что где-то у меня живут отец и мать,

            Которым наплевать на все мои стихи,

            Которым дорог я, как поле и как плоть,

            Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.

            Они бы вилами пришли вас заколоть

            За каждый крик ваш, брошенный в меня.

           

            Бедные, бедные крестьяне!

            Вы, наверно, стали некрасивыми,

            Так же боитесь бога и болотных недр.

            О, если б вы понимали,

            Что сын ваш в России

            Самый лучший поэт!

            Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,

            Когда босые ноги он в лужах осенних макал?

            А теперь он ходит в цилиндре

            И лакированных башмаках.

           

            Но живет в нем задор прежней вправки

            Деревенского озорника.

            Каждой корове с вывески мясной лавки

            Он кланяется издалека.

            И, встречаясь с извозчиками на площади,

            Вспоминая запах навоза с родных полей,

            Он готов нести хвост каждой лошади,

            Как венчального платья шлейф.

           

            Я люблю родину.

            Я очень люблю родину!

            Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.

            Приятны мне свиней испачканные морды

            И в тишине ночной звенящий голос жаб.

            Я нежно болен вспоминаньем детства,

            Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.

            Как будто бы на корточки погреться

            Присел наш клен перед костром зари.

            О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,

            Карабкаясь по сучьям, воровал!

            Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?

            По-прежнему ль крепка его кора?

           

            А ты, любимый,

            Верный пегий пес?!

            От старости ты стал визглив и слеп

            И бродишь по двору, влача обвисший хвост,

            Забыв чутьем, где двери и где хлев.

            О, как мне дороги все те проказы,

            Когда, у матери стянув краюху хлеба,

            Кусали мы с тобой ее по разу,

            Ни капельки друг другом не погребав.

           

            Я все такой же.

            Сердцем я все такой же.

            Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.

            Стеля стихов злаченые рогожи,

            Мне хочется вам нежное сказать.

           

            Спокойной ночи!

            Всем вам спокойной ночи!

            Отзвенела по траве сумерек зари коса...

            Мне сегодня хочется очень

            Из окошка луну..........

           

            Синий свет, свет такой синий!

            В эту синь даже умереть не жаль.

            Ну так что ж, что кажусь я циником,

            Прицепившим к заднице фонарь!

            Старый, добрый, заезженный Пегас,

            Мне ль нужна твоя мягкая рысь?

            Я пришел, как суровый мастер,

            Воспеть и прославить крыс.

            Башка моя, словно август,

            Льется бурливых волос вином.

           

            Я хочу быть желтым парусом

            В ту страну, куда мы плывем.

           

Савчук: Как же вы не понимаете! Почему вы не хотите послушать его, вчитаться в строки, ведь все это выстрадано! Вы не знаете Есенина, если считаете его только гулякой!

Нікітюк  «Мне осталась одна забава…»

Мне осталась одна забава:
Пальцы в рот и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.

Ах! какая смешная потеря!
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в Бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.

Золотые, далекие дали!
Все сжигает житейская мреть.
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.

Дар поэта — ласкать и карябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились —
Значит, ангелы жили в ней.

Вот за это веселие мути,
Отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте
Попросить тех, кто будет со мной,—

Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать.

В кафе входит «дама с собачкой».

Дажура: Вы говорите о Есенине? Я от него в восторге! Моя Пусечка ему очень понравилась! Он так понимает животных! Мне кажется, они его тоже очень-очень любят. Моя Пусечка ему даже лапку подала! Он себя чувствует наравне с ними. А какие эмоции в поэзии

 «Песнь о собаке»

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.

А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.

В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

В кафе входит Корреспондент.

Білійчук: О чем спорите, господа? Собирал давеча материалы для газеты. Только сейчас из театра Мейерхольда. Видел там Зиночку Райх. Она показала мне замечательные стихи Есенина! Несмотря на их разрыв – они продолжают дружить.

Дажура: А я слышала, что в Батуми поэт познакомился с армянской учительницей. Шагандухт Тальян.

 Білійчук : И сразу же написал удивительно красивое стихотворение «Шагане ты моя, Шагане…». Хотя и говорят, что речь идет о Зиночке. Только послушайте.

 «Шагане ты моя, Шагане…»

Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому что я с севера, что ли?

Я готов рассказать тебе поле,
Эти волосы взял я у ржи,
Если хочешь, на палец вяжи —
Я нисколько не чувствую боли.
Я готов рассказать тебе поле.

Про волнистую рожь при луне
По кудрям ты моим догадайся.
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне...
Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Савчук : Сергей замечательно писал о любви, потому что был любящим, нежным человеком. Он помогал мне и маме. Я так горжусь его стихами. А стихотворение о маме просто пленит нежностью и добротой.

 «Письмо матери».
Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто xодишь на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.

И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.

Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.

я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.

я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.

Не буди того, что отмечалось,
Не волнуй того, что не сбылось,-
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.

И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.

Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не xоди так часто на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.

На сцене – исполнение песни «Клен ты мой опавший…»

Кафе ХХІ

Антісінова: Насправді не любити Єсеніна просто не можливо. Він залишається близьким читачам уже більше ста років. Здається, його рядками говорить сама вітчизна.

 «Гой ты, Русь моя родная!»

Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа...
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза.

Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонно чахнут тополя.

Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.

Побегу по мятой стежке
На приволь зеленых лех,
Мне навстречу, как сережки,
Прозвенит девичий смех.

Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».

Головатюк : а хто ж не знає цих стрічок: «Біла береза»

Белая береза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром.

На пушистых ветках
Снежною каймой
Распустились кисти
Белой бахромой.

И стоит береза
В сонной тишине,
И горят снежинки
В золотом огне.

А заря, лениво
Обходя кругом,
обсыпает ветки
Новым серебром.

Юр:  Його вірші як картини, а він – чудовий художник.

Кафе ХХ века

Савчук: Однажды вечером мы сидели за столом у окна нашей «маленькой хибарки». Была осень. В саду под окном росла рябина. На закате ее гроздья ярко горели. Сергей вдруг заметил рябину и сказал: «В саду горит костер рябины красной, но никого не может он согреть». Вскоре после этого он написал стихотворение «Отговорила роща золотая». Его положил на музыку композитор Пономаренко.

Ющук  «Отговорила роща золотая».

Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.

Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник —
Пройдет, зайдет и вновь оставит дом.
О всех ушедших грезит коноплянник
С широким месяцем над голубым прудом.

Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветер в даль,
Я полон дум о юности веселой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.

Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть.

Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава.
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.

И если время, ветром разметая,
Сгребет их все в один ненужный ком...
Скажите так... что роща золотая
Отговорила милым языком.

Савчук – Поражает, как глубоко, философски и в то же время просто он умел писать.

Кузьменко «Не жалею, не зову, не плачу…»

Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О, моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств!

Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.

Кафе ХХІ

Борщевська : Яким же він був – Сергій Єсєнін?

Польова : Він був ніжним, люблячим.

Головатюк : Веселий, молодий.

Дажура: Дуже талановитий!

Даниленко :

Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.

Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящих
Я не в силах скрыть моей тоски.

Лисак :

Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.

Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.

Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.

Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящих
Я всегда испытываю дрожь.

Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.

Дажура : В его стихах так много боли: страдания животных, черствость людской души.

Глухенький: йому було важко усвідомлювати, що світ людей набагато жорстокіший за звірині інстинкти та закони.

Юрчак :Життя С. Єсеніна закінчилось трагічно 28 грудня 1925 року. Поет залишивши на прощання вірші, написані за кілька годин до смерті.

Звучить вірш «До свиданья, друг мой, до свиданья».

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

Вчитель. Яскравою зіркою спалахнув С. Єсенін на небосхилі російської поезії, осяяв його неповторним світлом і згас, але людям залишилися відблиски - промені – це його поезія. Вона вирізняються глибокою щирістю, душевністю. Поет знаходить такі поетичні образні метафори, що торкаються самого серця.

День прозрачно осенний
Мчит, листвою шурша...
Ах, Сергей наш Есенин —
Нараспашку душа!

Ах вы, русские дали —
Ширь и синь без конца.
Как тепло вы встречали
Удалого певца!

Необъятным простором
Был он с детства пленён.
Русским сказочным взором
Его стих озарён.

В нём печальная нежность,
Плач тальянки в тиши
И лихая небрежность
Разудалой души.

Струн любви переборы,
Ожиданий часы.
Мимолётные взоры
Сердцу милой красы.

Всё такое родное:
Лес, сиянье луны...
Всё, что дорого стоит
И не знает цены.

Степи, рощи родные,
Колокольчика звон.
Песни ветра шальные —
Всё впитал в себя он.

В слове, сердцем согретом,
—Край любимый, большой,
Он родился поэтом
С нашей русской душой.
(Д. Попов)

Завершення